Наконец-то! Неужели это правда? Неужели вот это крохотное счастье, 22-х-метровая квартира-студия принадлежит только ей, и никто не больше не будет ночью вламываться в дом, жрать её продукты из холодильника, курить в кухне? Можно будет совершенно спокойно принимать душ в любое время суток, выходить из него в комнату в одном полотенце, включать любимую музыку, и даже напевать самой какие-то песенки!
***
До последнего дня Инка не верила, что будет жить в собственной квартире. Обитала она с семьёй в роскошной профессорской трёхкомнатной сталинке в самом центре города, которая досталась её матери от дедушки-академика. Квартира была огромная, просторная, но совершенно не приспособленная для проживания современной большой семьи, а точнее — трёх семей: в просторной спальне обитали родители, в комнате с отдельным входом, изначально задуманной как кабинет, жил Иннкин старший брат Андрей, а сама Инка имела выгородку в громадной, около 40 метров проходной гостиной.
Жили плохо, тесно, недружно. Андрей любил шумные компании, ночные посиделки, курил у себя в комнате и на кухне, без зазрения совести вычищал холодильник, не заморачиваясь тем, что это были продукты Инки или её родителей. Постоянной работы не имел, мутил какой-то мелкий подозрительный бизнес, вечно был в долгах. Родители очень боялись, что за его долги у них отберут их профессорскую квартиру.
Инка очень хотела, чтобы родители разменяли эти хоромы, и разъехались по разным квартирам, но если мама её как-то поддерживала в этом стремлении, то отец был категорически против. Всё-то он мечтал о большой дружной семье, живущей вместе, несмотря на то что ни жена, ни взрослые дети его никак не поддерживали. Андрей постоянно ругался с родителями, требовал денег и невмешательства в его дела — мутному бизнесу и образу жизни. Инка просто хотела жить в тишине и покое, и наконец-то устроить личную жизнь — выйти замуж, родить ребёнка, самой распоряжаться своим временем, не бояться, что в полночь опять заявится пьяный брат с какими-то друзьями, они сожрут все припасы из холодильника, будут орать под громкую музыку, на Инку станут пялиться сальными глазами, и нельзя будет нормально помыться в душе, выйти к себе, завернувшись в полотенце и даже просто в коротеньком халате… Кавалеры с квартирами как-то не попадались, а привести мужа в их «коммуналку», в свой закуток в гостиной — так себе вариант.
Несколько раз пытались собраться все вместе, чтобы, как говориться, выработать консенсус, но толку не добились. Отец уходил от решения, тихо лелея мечту сплавить Инку к гипотетическому мужу, переоформить квартиру на Андрюшеньку, уговорить его взяться за ум и жить вместе с ним в этой же квартире. Мама была против — разъезжаться необходимо, но все должны получить свою долю. Инка была согласна на любой вариант размена, только, чтобы ей досталось собственное жильё. Так всё и тянулось, пока милейший братик не попал в очень нехорошую историю — попытался прокрутить чужие деньги, полученные им для закупки какого-то товара. Иннка не знала подробностей, да и не хотела их знать, но над их семьёй нависла реальная угроза потерять квартиру. К их счастью, в той схеме были задействованы в основном реальные бизнесмены, которые просто желали вернуть свои деньги. Но крутились там и какие-то тёмные личности, которые в случае чего будут действовать совсем нецивилизованно, а трёхкомнатная сталинка в центре города станет для них весьма лакомым куском, и в этом случае её жильцы все вместе окажутся в лучшем случае в какой-нибудь двухкомнатной хрущёвке.
Надо было срочно продавать квартиру, расплачиваться с кредиторами, а потом уже решать, что кому покупать. К счастью, желающие на их жилплощадь нашлись очень быстро, и предложили хорошую сумму, которую готовы были оплатить хоть сейчас.
Глава семьи ездил утрясать все вопросы, потратил много нервов и сил, но полностью разрулил ситуацию — взял у покупателей большой аванс, оплатил самые важные и срочные платежи, отдал документы на оформление. Стали прикидывать, кому что достанется из «наследства». Андрюша, присмиревший было на время решения вопроса, снова поднял голову, и стал требовать часть денег, но тут отец, всегда потакавший ему во всём, твёрдо дал понять, что доля сына полностью ушла на погашение его долга. Ему снимут жильё на полгода, а потом пусть он думает сам, берёт ипотеку или покупает домик в деревне.
Иннку тоже ждал неприятный сюрприз: отец с матерью решили покупать двушку и жить вместе с дочерью: «Денег осталось мало, а тебе пока отдельная квартира не нужна. Потом тебе так и так всё достанется, Андрей с той квартиры ничего не получит!» Девушка достаточно хорошо знала своих родителей, чтобы прочитать в их головах истинную подоплёку: деньги эти потом достанутся брату, и свою долю в квартире отец тоже завещает ему.
Она твёрдо заявила, что не подпишет никаких документов по продаже, пока не будет иметь гарантии получения своего жилья. Разразился ещё один скандал, но, в конце концов, дочь настояла на своём и получила в собственность маленькую студию на окраине, зато полностью свою, в которой она была единственной хозяйкой.
***
Иннка вымыла душевую кабинку и само помещение совмещённого санузла, застелила диван новой постелью, достала чистую ночнушку. Скинула пыльную одежду, долго, с наслаждением мылась под горячими струями, не опасаясь, что ей начнут стучать с требованием освободить ванную. Растёрлась сухим полотенцем, вышла из душа, как была — босая и без одежды — плевать, она одна в квартире! Подошла к огромному в масштабах квартиры шкафу-купе с зеркальной дверью в полный рост, полюбовалась на своё отражение. Н-да, не мисс Европа, конечно, но для своих двадцати четырёх ещё вполне себе. Немного надо привести себя в кондицию — тут жирок подтянуть, там складочки убрать, и вообще, жрать меньше пирожных, заниматься спортом. Она натянула свежую ночнушку, задёрнула шторы и завалилась в постель. Подумаешь, светлый день на дворе, кому какое дело? Она устала и хочет спать сейчас! А ночью можно будет включить ноут, надеть наушники, посмотреть киношку. Да мало ли что! Господи, как же хорошо жить одной! И даже женихи сейчас ей не нужны… нет ничего лучше покоя и полного одиночества.
