Перейти к содержимому 
Верите ли вы в привидений, в прозрачные тени прошлого, которые настигают в самый неожиданный момент и заставляют сердце сначала взлететь к горлу, а потом, сделав кульбит, рухнуть вниз? И в этот миг привычный мир растворяется в ненужном уже сегодня, целиком поглощенный манящим прошлым.
Дмитрий не верил своим глазам, он видел перед собой человека, уход которого стал трагедией много лет назад. В шумном зале МФЦ рядом с ним стояла Варька, его Варька, которая внезапно исчезла двадцать три года назад. Вот тебе и встреча с прошлым!!!
Босс Митька, молодой тридцатилетний предприниматель, занимался продажей одежды, которую шили на дому бывшие работницы некогда большой швейной фабрики. В девяностые, когда кривосметанная, но яркая и модная синтетика из дружественной страны победила тусклую, но добротную отечественную одежду, сотни женщин остались без работы, получив в качестве выходного пособия старенькие промышленные швейные машинки. На них они сутками выстрачивали сомнительное благополучие своих семей.
Митька узнал о развалившейся фабрике от своей матушки, а та, в свою очередь, от подруги, работавшей некогда закройщицей. Митька же возил из Турции и Польши вещи и благополучно сбывал их на рынке.
— Сынок, скажи, почему мы не развиваем свое? — спросила она как-то сына. — Ведь костюмы, что ты привез, сшиты леворукими мастерицами, а уж лекала — ни одной вытачки по размеру. Почему бы самим не наладить пошив, наши-то мастерицы шьют любо-дорого?
— Наладить-то можно, только где ткани брать, фурнитуру? И потом, нужно идти в ногу со временем, а наши мастерицы лет на двадцать отстают. Кому нужна их добротность, сейчас одежду на сезон покупают, а не на века.
— Добро бы одежду, вы и семьи на сезон создаете, — вздохнула мать. Ей очень не нравилась жена сына, жеманная Юля.
Митька лишь усмехнулся, но ничего не ответил, понимая, в чем-то мать права. Юлька — не жена декабриста, но зато эффектна и соответствует его статусу. Забота о статусе в ту пору его сильно занимала.
Однако мысли о безработных швеях не отпускали, и уже в следующую поездку в Турцию он стал знакомиться с рынком тканей.
Они выпускали первую партию модных женских брюк, когда ему позвонил друг детства Леха.
— Слушай, к нам тут родственница из деревни приехала, хорошая девчонка, ты не можешь ее трудоустроить?
— А что она умеет?
— Не знаю, обычная девчонка, дома матери моей помогает по хозяйству.
— Мне домработница не нужна.
— Я просто подумал, может, есть место продавщицы или на склад какой, девчонка только школу окончила.
— Извини, — ответил тогда Митька, а через пару недель сам позвонил. Гульнара, продавщица в его палатке, уволилась, вернее, это он ее уволил после внеплановой проверки.
Варька примчалась на следующее утро — раскрасневшаяся, смущающаяся.
Митька мельком посмотрел на девушку и недовольно буркнул:
— Торговать-то умеешь?
— С мамкой масло и сметану на рынке продавала, у нас ведь корова.
— Корова, — передразнил он ее, про себя ругая Леху — ну какая из нее продавщица модных брюк?
Но Варя оказалась понятливой, меньше чем через месяц выручка на точке увеличилась в два раза. Митька пригласил девушку в ресторан, отметить первый успех. А потом была съемная квартира и мучительные дни в ожидании редких ночей. С Варей все было по-другому, его впервые не волновал статус, ему не надо было казаться лучше, его просто любили, ждали, ему радовались. Так прошел год, а потом случился пожар.
Рынок вспыхнул разом в нескольких местах, Дмитрий тогда был в Турции, закупал новые ткани. Ему позвонил заместитель. Из отрывистых криков Дмитрий разобрал, что точка сгорела полностью, ничего не удалось спасти. Он вернулся первым рейсом, бросился сначала в павильон, и увидел лишь обгоревшие руины, а затем помчался на квартиру, которую снимал для Вари. Там его ждали наспех упакованные сумки, пакет с дневной выручкой и слегка завядший букет роз, что он принес Варе перед отлетом, однако самой девушки не было. Он позвонил Лехе, надеясь узнать, куда пропала Варвара, но тот ничего не знал. Он спрашивал у очевидцев пожара, но в сутолоке никто не видел, куда делась хрупкая девушка, тащившая волоком огромные баулы. Она просто исчезла. Конечно же, он узнал деревенский адрес Вари, но и там его ждал заколоченный дом. Соседи рассказали, что мать Вари месяц назад наспех распродала скотину, закрыла дом и уехала в город.
— Чай к дочке, дочка у нее там, Варя.
И потянулись вязкие дни, сливающиеся в недели, месяцы, годы. С Юлькой они расстались четыре года назад, когда окончательно рухнул Митькин бизнес. Он перебивался случайными заработками, жил в неуютной двушке, доставшейся ему после развода. Жил совершенно один, детей у них так и не случилось. А полгода назад ушла из жизни мать Митьки, именно продажей ее квартиры он и занимался в МФЦ.
А теперь эта встреча с призраком прошлого. И опять вопрос в голове: верите ли вы в привидений?
— Варя, — окликнул он девушку. Та вздрогнула, подняла глаза цвета осеннего неба и спросила:
— Вы знаете мою маму?
***
Они пили чай в небольшой, но уютной квартире на окраине, и он все никак не мог задать главные вопросы.
Она заговорила сама и рассказала: после того, как служился пожар, она вдруг поняла, что это неправильно. Кроме того, она не может разрушить его семью. Именно тогда она приняла решение не говорить ему, что носит под сердцем его ребенка.
— Мама мне помогала, так Ксюшу и вырастили.
— Но как? Почему? Зачем?
А Варя вдруг улыбнулась, кивнув на букет из пионовидных роз:
— Букет из пионовидных роз очарователен, мои любимые цветы, ты всегда знал меня лучше других, почему ты задаешь эти вопросы?
— Мой брак это не спасло, а ведь мы могли бы быть счастливы.
— Почему могли? Можем!
