— Ген, ну как же так? Ведь там ещё люди живут? — Наташа цеплялась за какие-то нелепые причины и обстоятельства, упрямо избегая главного вопроса: неужели Гена выгоняет её из дома?
— Квартиранты выезжают в субботу вечером, я уже обо всём договорился. В воскресенье с утра приедешь, приберёшься, на вечер я организую тебе машину с грузчиками. Завезёте вещи, и с понедельника живите себе. Квартира твоя, переоформлять ничего не нужно, там две комнаты, одна тебе, одна Славке. Он парень взрослый, 12 лет, всё объяснишь ему сама. Он будет жить с тобой, но я его не оставлю, буду регулярно переводить деньги на карту…
— Что я объясню сыну? — очень тихо, но внятно спросила Наташа. — Что папа оставил его с мамой ради молодой любовницы? Не морщись, он прекрасно знает, что означает это слово!
— Я морщусь, потому что Инга мне не любовница. Когда я получу развод, мы с ней распишемся, так что она — моя будущая супруга!
— А я, выходит, бывшая? — горько усмехнулась Наташа.
— Наверное, — равнодушно пожал плечами Гена. — Наташа, давай не будем заниматься словесными упражнениями, просто тихо и мирно разойдёмся без скандала. У вас со Славой остаётся твоя квартира, личные вещи, необходимая мебель. Сына я обеспечу, а ты вполне можешь пойти работать, на себя одну много денег не нужно. Пожалуйста, до воскресенья собери вещи. Славик будет в спортлагере ещё две недели, потом приедет сразу на вашу новую квартиру, там ему всё подробно и объяснишь. У тебя есть достаточно времени, чтобы собраться, а я уехал. Надеюсь, всё будет мирно и спокойно.
Хлопнула входная дверь, и Наташа без сил опустилась на диван, размазывая слёзы по лицу. Боже, какая подлость! Так мерзко поступить с ней и с собственным сыном, променять их на какую-то малолетку, у которой только и достоинств, что модельная внешность и накаченные силиконом губы. Тринадцать лет они были вместе, и никогда она не давала повода для столь жестокого решения.
Тогда, семнадцатилетней выпускницей она пришла в эту компанию просто по объявлению, с улицы. Компания расширялась, поэтому её сразу взяли на стажировку. Через неделю она уже работала на постоянной основе, а через месяц, преодолев робость и смущение, стала встречаться с Геной — начальником производства, молодым, уверенным в себе, немного нахрапистым парнем, ставшим очень скоро её первым мужчиной. Вскоре на неё обрушились сразу несколько новостей: она беременна, Гена не бросил её, а сделал предложение, которое она, разумеется, приняла, ещё не зная, что отец Гены — Вячеслав Никифорович является владельцем компании, и вполне одобряет его решение жениться на тихой, скромной Наташе, которая по всем признакам не станет стремиться ни к главенству в семье, ни вмешиваться в работу Компании на правах жены сына хозяина.
Так и получилось: Наташа вскоре уволилась с работы, посвятила себя семье. Родился сынок — крепкий, шумный, весёлый бутуз, названный в честь тестя. Через несколько лет Гена стал директором Компании, а Вячеслав Никифорович постепенно отходил от дел, решая только глобальные вопросы.
Она полностью занималась бытом: уборка, готовка, занятия с сыном. Единственно, раз в две недели приходила женщина для генеральной уборки. А для души у Наташи были домашние растения в горшках, которые она поливала, подкармливала, ухаживала, посвящая этому всё свободное время.
Наташа принялась за обычные домашние дела, словно отгораживаясь от неприятной действительности. Так прошло два дня, и одним ранним вечером раздался звонок в дверь.
— Кто там? — испуганно спросила Наташа.
— Это я, Вячеслав Никифорович. Открывай, не бойся!
Тесть зашёл в квартиру, сбросил в передней туфли, надел Генкины тапочки, проследовал в комнату, уселся в такое же основательное, как он сам, кресло.
— Что, невестушка, кинул тебя муж? Ты на меня, старика, не обижайся, что я тут хозяйничаю, да шуточки шучу, не умею политесами расшаркиваться. В общем, пришёл я тебя поддержать, рассказать кое-что, предложить. Не думал я, что Генка такую гадость учудит, знал, что крутит с этой малолеткой, но, думаю, перебесится и успокоится. А он вон как повернул. Мне доложили, что она уже хозяйкой себя почувствовала, несколько человек уволила, каких-то своих подружек привела, они теперь тоже строят из себя. Приказ успела выродить — Геша её на должность зама утвердил, пока я на Островах отдыхал, думал, что не узнаю ничего. А я вот взял, и узнал. Забыли, сопляки, что хозяин Компании — я, и все их филькины приказы они могут засунуть себе…, — мужчина замолчал, и неопределённо покрутил пальцами, не желая ругаться при молодой женщине.
— В общем так, детка, мы им эти козни поломаем. Я кое-что могу, и не только могу, но и сделаю. Правда, мужа я тебе не верну, это, увы, не в моей компетенции, да и нахрена тебе такой муж? Скоро он и так приползёт к тебе на коленях, и будет биться головой об порог, чтобы ты его простила и приняла обратно.
— А почему вы так думаете? — засмеялась Наташа.
— Да очень просто! Эта мелкая пакость рассчитывала, что получила себе в собственность мою Компанию в лице её директора Геночки. Нам, видишь ли, мало просто денег, нам подавай власть, мы желаем стать крутой бизнесвумен! А теперь, когда я их обломаю, ей он тоже станет неинтересен. Если бы это чудо не было моим сыном, я б раздавил его, как козявку, а так… переведу каким-нибудь менеджером без права стратегических решений у себя в Компании, и хватит. Мне придётся погодить пока с отдыхом, я не хочу продавать Компанию, постараюсь её сохранить. В хорошей Рождественской сказке я бы поставил директором тебя, но, чую, ты станешь отбиваться изо всех сил…
— Ещё как буду, не моё это!
— Знаю, что не твоё. Да и мы находимся в реальной жизни, а не в сказке. Поэтому сделаем так: Компанию я переведу на внука, пока он мал, буду управлять сам, но его постепенно обучать и готовить мне в преемники. А тебе мы просто назначим пансион и оформим долю в акциях. Будешь заниматься своими цветами, отдыхать, путешествовать. Ты хочешь спросить, почему я встал на твою сторону, а не на сторону сына? Во-первых, прежде всего, я встал на сторону внука. А во-вторых — я ненавижу предателей. И в-третьих, мужик, который готов погубить свою семью, бизнес, будущее ради удовольствия покувыркаться со свежей тёлочкой, это не мужик, а так… не буду выражаться, кто! Так что, давай, прекращай хандрить, и начинаем новую жизнь, ага?
— Ага! — улыбнулась Наташа.
