Вика выгнала Антона из-за пылесоса, просто молча собрала его вещи в пакеты и выставила за дверь. Антон, разумеется, пытался остаться, сначала строил из себя обиженную добродетель, потом переключился на капризного ребенка, а через час и вовсе стал клясться в том, то все осознал, исправиться, обещал найти другую работу, помогать по дому и вообще, стать образцовым мужем. Вика смотрела на человека, с которым прожила четыре года, и не узнавала. От прежнего Антона – обаятельного, веселого, эрудированного ничего не осталось, она все себе придумала. Перед ней стоял не выросший мальчик тридцати четырех лет отроду.
Осознание этого факта было столь неприятным, что девушка молча вызвала такси, забив в качестве пункта назначения вокзал, с которого все и началось четыре года назад, сняла с вешалки куртку и протянула ее Антону.
– Скатертью дорога.
– Ты еще пожалеешь, кому ты нужна, с твоим несносным характером и такой внешностью. Это я был с тобой из милости, – кричал он из-за двери, но Вика закрылась на щеколду и включила громкую музыку. Она лихорадочно перемывала чистую посуду, надраивала стены и смахивала несуществующую пыль с потолка. Робот-пылесос, виновник последнего скандала, с упорством надраивал блестевшие полы. Антон разозлился, когда Виктория пришла домой с этим пылесосом, внеплановая покупка, как она может так тратить их бюджет. Больше всего девушку задело местоимение, «их» бюджет целиком состоял из ее дохода, Антон зарабатывал лишь на свои развлечения.
Она терла и терла, словно пытаясь стереть из памяти последнюю обидную фразу, брошенную Антоном. Да, она знает, что далеко не красавица – простоватое лицо, лишний вес, да и волосы никак не хотят принимать приличный, глянцевый вид, уж сколько денег в салонах оставлено.
– Ты кудрявая от природы, почему тебя так тянет на приглаженные прически, – удивлялась мама, когда она приезжала к ней во время отпуска.
– Мама, сейчас все делают ламинирование.
– Это как полы? – в глазах мамы загорался огонек. – Викуля, доченька, надо ли быть как все, ты прекрасна совсем иной красотой, на тонкого ценителя.
– Ну да, прекрасна, килограмм двадцать лишнего веса, какой-то то огромный нос, тонкие губы.
– Вовсе не тонкие, конечно, на фоне накаченных губ-уточек, что навязывают как стандарт, они тонкие, но посмотри, как красиво очерчены, а какие глаза.
Вика смотрелась в зеркало и не находила ничего красивого в глазах, не опушенных длинными ресницами. Она не любила весь этот тюнинг, да и просто как-то стеснялась ходить по мастерам по бровям и ресницам. Девушки не нравилась наскальная роспись ногтей, она предпочитала скромный шик французского маникюра. В ее гардеробе не было ярких вещей, это была одежда, в которой удобно прятаться, отгораживаться от мира.
В разгар уборки позвонила Маришка, подруга всегда чувствовала, когда Вике плохо.
– Я сейчас приеду, – деловито бросила та, услышав всхлипывания.
Она, действительно, приехала через час, привезла бутылку хорошего вина, коробку конфет и целый пакет фруктов.
– Выгнала иждивенца? Ну и правильно, это стоит отметить.
– Почему иждивенца? Он работал.
– И что? Все, что получал, тратил на свои игрушки, жил в твоей квартире, ел твою еду, ты даже вещи ему покупала.
– Это временные трудности… – Вика, конечно, понимала, что Марина права, но признаваться в этом было так больно.
– Послушай, какие временные, если это продолжается с самого первого дня, кстати, напомни, как вы познакомились.
– Я возвращалась из отпуска. Мы ехали в одном купе.
***
Вика хорошо помнила ту поездку. Стоял жаркий август, в купе было душно, почему-то не работал кондиционер, и Антон выбегал на станциях, чтобы принести ей мороженое. Она всегда уезжала от мамы со щемящей грустью, которая не отпускала ее и в столице, но не в то раз. На московском перроне Антон растерялся, видно, что столичная суета его смутила.
– Вам есть, где остановиться?
– Нет, я в Москве второй раз, первый был еще в детстве, не помню ничего. Найду что-нибудь, не переживайте за меня.
И Вика произнесла фразу, о которой потом пожалела:
– Вы можете пожить у меня, у меня большая двухкомнатная квартира, так что не стесните.
Антон согласился как-то слишком поспешно. Он пришел к ней ночью, был участлив, ласков, а утром ее ждал кофе и легкий завтрак.
***
Виктория тряхнула кудрявой головой, но наваждение первого месяца их отношений не отпускало.
– Послушай, он же все эти годы почти не работал, ты его содержала, почему ты настолько себя не ценишь? – Марина приобняла подругу за плечи, заглядывая ей в глаза.
– Он сказал, что я никому больше не нужна, что я страшная, и у меня плохой характер, – Вика, наконец, зарыдала. Вместе со слезами из нее выходила тяжесть, накопленная за последние годы.
– Дурочка, а знаешь что, я придумала. – Марина вышла на кухню, но вскоре вернулась со стаканом воды. – Мы сейчас отметим твое освобождение, а потом я отвезу тебя к знакомому мастеру, ишь, что выдумала – страшная, слушай всяких негодяев, ты – красавица, просто спящая, твои комплексы закрывают от мира прекрасную женщину.
Они сидели на кухне, когда в дверь позвонили.
– А вдруг это Антон? – испугалась Вика.
– И что, выставим, неужели ты не поняла, что он трус? Открывай, открывай, – поторапливала подруга.
Но за дверью был не Антон, а незнакомый молодой человек с корзиной роскошных алых роз.
– Это кому?
– Вам, доставка цветов. – Юноша вручил корзину и ретировался.
– Ничего не понимаю, неужели Антон догадался?
– А он когда в последний раз дарил цветы?
– Не помню, пожалуй, только в первый год.
– А потом, неужели не дарил даже в день рождения?
Вика молчала.
– Это я успела заказать букет, пора тебе вспомнить, что ты женщина.
– Зачем, это же дорого.
– Твое душевное здоровье дороже. Давай, собирайся, у нас большая программа.
После косметолога и парикмахера они поехали к стилисту, по дороге заехав в кафе. Виктория давно не чувствовала себя настолько свободной. Домой вернулась за полночь. В подъезде у входной двери стоял Антон.
– И где ты была, я устал ждать?
– А что ты ждешь, ты здесь больше не живешь, неужели непонятно?
– Ладно, давай, открывай, сейчас соседей перебудишь.
– Я еще и полицию сейчас вызову, домой я тебя не пущу.
На шум приоткрылась соседняя дверь, и молодой крепкий мужчина участливо спросил:
– Помощь не нужна?
– Нужна, – бойко ответила Виктория, – надо навязчивого товарища с лестницы спустить. Антон оглядел соседа и побрел к лифту.
– Спасибо, – улыбнулась Виктория.
– Да не за что, обращайтесь, если что, я с удовольствием помогу такой прекрасной девушке. И кстати, не хотите завтра отметить мое новоселье, я недавно переехал и совсем не знаю соседей.
– Я подумаю, – пообещала Вика.
«Прекрасной», – прошептала девушка, сладко засыпая.
