— Дашка, приветульки! Киснешь за конспектами?
— Да так. Заставляю себя киснуть, но не сильно получается! — Полинка, как обычно, хочет опять вытащить её на какую-то тусовку. Даша вроде и не против, но по-хорошему, надо бы отключить все мессенджеры и заблокировать входящие, и — готовиться к грядущему на днях зачёту.
— Полька, имей совесть, у меня зачёт на днях, хочу себя перебороть, и хоть немного позаниматься!
— А я тебе что, запрещаю? — обиделась подруга. — Учись себе, всё равно мы собираемся у Пашки к восьми, успеешь всё выучить, если, конечно, учиться будешь, а не дурака валять!
— Ну вы бессовестные! — взвыла Даша, — у вас зачётов нет, собирайтесь себе, тусите, только молча! Зачем мне знать, что вы у Пашки собираетесь, чтоб от зависти слюной подавиться?
— А затем, чтоб у тебя стимул был днём выучить всё, что нужно, а вечер провести с нами. Впрочем, как хочешь, — Поля сделала вид, что завершает разговор, но с невинным видом добавила, — просто Пашка сказал, что хочет нас со своей новой девушкой познакомить, я думала, тебе будет интересно…
— Ну вы ваще, без чести и совести! — запричитала Даша. — В кои-то веки Пашка свою новую девушку приведёт, а я в это время буду как дура за учебниками сидеть!
— А ты сиди, как умная! — Полина сменила тональность разговора. — Сейчас только два часа, давай реально отключайся от всех контактов, бери себя за шкирятник и тащи за стол. До полвосьмого ещё куча времени, всё успеешь, а потом сразу к Пашке, мы тебя будем ждать!
Дашка хотела ещё повредничать на эту тему, но задавила в себе этот порыв — что ни говори, а Полинка была права. Если реально провести следующие пять часов в работе над учебниками, то вполне возможно успеть на восемь к Пашке, тем более, это не рядовая вечеринка.
Дело в том, что их компания держалась вместе с пятого класса, причём спаяна была крепчайшей дружбой, не замутнённой любовными переживаниями. Дашка, Полинка, Светка, Пашка и Артём дружили своей командой, а влюблялись и встречались с совершенно посторонними ребятами и девушками. А Пашка был общим любимцем — умница, красавчик, добрая душа, всегда готовый прийти на помощь, как говорится, отдать последнюю рубаху. При этом, как часто бывает, парню катастрофически не везло в любви. У друзей было заведено знакомить со своими симпатиями всю компанию и внимательно выслушивать впечатления — всегда корректные, честные и справедливые.
Вначале у него была Ирка — красивая, но при этом весьма меркантильная особа, требовавшая дорогих подарков и повышенного внимания. Сменившая её Ленка превыше всего ставила свою будущую карьеру, и прямо заявившая, что готовка, уборка и прочие хозяйственные заморочки ей абсолютно неинтересны. Но хуже всего оказался его последний роман с Олей, очень неплохой поначалу девушкой, но с одним большим недостатком: она категорически не могла принять факт того, что Паша дружил с девчонками, и не собирался ради ревностей подружки предавать эту давнюю дружбу.
После этого парень словно сломался, заявил, что «все бабы — козлихи» и он не желает иметь с ними никаких дел. Тут же добавив в адрес девочек-друзей: «К вам это определение не относится, потому что вы не бабы, а женщины, в лучшем смысле этого слова».
С тех пор прошёл год, компания по-прежнему держалась вместе, и даже расширилась: Полинка вышла замуж, Светка считалась помолвленной, а Артём успел не только жениться, но и родить с женой пацана. Пашка держался своего полусерьёзного обета и по-прежнему холостяковал. У неё с ним всегда были особые отношения помимо общей дружбы, она считалась в компании его любимой сестрой, а он, соответственно, её любимым братом. Поэтому Даше было очень важно присутствовать на сегодняшней встрече. Она всё же нашла в себе силы отгородиться от всех соблазнов и полностью посвятить себя подготовке к зачёту.
Ровно в семь Даша отодвинула конспекты, закрыла ноут. Полчаса на сборы, столько же на дорогу, и вот, ровно в восемь она на месте. Расцеловалась со своими, познакомилась с Катей — девушкой Паши. Не сказать, что та ей понравилась: слишком уж утончённая, модно и вычурно одетая, с длиннющими фиолетовыми ногтями, украшенными стразами — сразу видно, что не простая студентка или офисный планктон вроде них, а «девушка из высшего общества».
«И где её Пашка ухитрился откопать?» — немного неприязненно подумала Даша. Началась обычная предзастольная суета, каждый выкладывал то, что принёс с собой: домашние котлеты в контейнере, салат оливье в банке, колбасу, сыр, оливки, домашнее сало и ещё невесть чего — как обычно, по давней традиции, никто не заморачивался, приносил то, что было, или что захотел купить.
На горячее решили сварить какие-то особые спагетти, которые притащила Катя. Даша оставила всех готовить стол, а сама взялась за варку макарон. К сожалению, атмосфера оставалась какой-то напряжённой. Пашка познакомил свою Катю со всеми, а потом благополучно бросил её самостоятельно притираться в компанию, а сам забился в угол с Полинкой и её мужем — обсуждать какие-то важнющие вопросы раскрутки нового блога. Было явно видно, что новенькую за свою не приняли. «Не пара она нашему Пашке — слишком аристократична, вычурна. Мы, хоть и не бедные крестьяне, но в основном обычные, бесхитростные, а эта… Наверное, только и думает, как бы поскорее свалить из этого серого общества» — так можно было прочитать витающее в компании настроение.
Даша поставила на газ кастрюлю с водой, посолила, закрыла крышкой. Надо пойти, выдернуть Пашку, заставить его уделять внимание девушке. Что там у них сложится, или нет, но соблюдать приличия необходимо!
Приоткрылась кухонная дверь, и в кухню заглянула Катя собственной персоной. В руках у неё была ваза для цветов и огромный, словно живой, букет орхидей.
— Надо вот цветочки в воду поставить, а то завянут!
Наполнила вазу водой, стала пристраивать туда букет. Получалось не очень — ваза была низкая, с узким донышком и широким горлом, орхидеи свешивались с боковин, грозили перевернуть ненадёжную конструкцию. Даша бросилась на помощь, но толку от этого было немного.
— Не, не получится, — вздохнула Даша, — они не сочетаются друг с другом, как рабочий класс с буржуазией!
— О, я щас! — Катя метнулась в кухонный шкаф, где на нижней полке стояли всякие банки, выцепила самую чистую трёхлитровку, сунула Даше:
— На вот, сполосни, а я пока вытащу этот веник из вазы!
Даша взяла банку, и чуть не уронила на пол — кастрюля с макаронами вдруг зашипела, выплюнула пену и начала плеваться кипятком из-под крышки, которую девушки забыли снять.
В конце концов, в четыре руки они справились со всеми банками-кастрюлями, вымыли плиту и пол, слили макароны в дуршлаг. Катя совершенно не чуралась грязной работы, и её ногтики со стразами отлично управлялись и с макаронной пеной на плите, и с грязной посудой в раковине. Даша же в это время привела в порядок полы.
Когда в кухню заглянул Пашка, узнать, как дела, девчонки в забрызганных водой платьях и растрёпанных причёсках сидели на кухонном диванчике и весело ржали над трёхлитровой банкой с орхидеями и кастрюлей со спагетти. Парню тут же вручили трёхлитровку с цветами, и велели поставить её на стол.
— И пусть только кто-нибудь посмеет что-то сказать поперёк! — сурово сказала Дашка. — Переверну банку на голову, а цветами отхлещу по фэйсу! Нечего церемониться, тут все свои! — постучала она ладошкой по столу, демонстративно обнимая Катю, словно демонстрируя всем, что понятие «все свои» относится и к ней тоже.
И вправду, Катя оказалась классной девчонкой, которая очень быстро стала реально своей — вся её наносная спесь была защитной реакцией на страшную стеснительность и робость в новой компании. И вскоре Дашка уже была свидетельницей со стороны Кати на её с Пашкой свадьбе…
