Перейти к содержимому 
Алексей Петрович рассматривал цветок каланхоэ на подоконнике и довольно потирал руки.
— Вот это подфартило! — довольно думал он. — Назначили директором, да ещё сам глава администрации вызвал меня на приём! Безусловно, не иначе как чудом такое назвать нельзя. Кстати, терпеть не могу горшечные растения. Но сегодня даже цветок каланхоэ не так мерзко выглядит.
От радости Пыжов вскочил и заходил по своей маленькой комнатушке.
— Конечно же, теперь мне и кабинет полагается побольше. И мебель соответствующая. Всё, всё сменю, вплоть до стаканов и ложек! Ну, и удача! Вот уж улыбнулась судьба — так улыбнулась!
Он самодовольно посмотрел на стены, оклеенные старыми бумажными обоями. И, кстати говоря, тут же подумал: «В новом кабинете распоряжусь сделать ремонт. Полы даже поменяю. Цветок каланхоэ выкину. Теперь при моей должности… Ух!» — и он закрыл глаза. Вероятно, представляя себе, какие апартаменты он теперь себе сделает.
В дверь тихонечко постучали. Вернее, это был даже не стук. Словно кто-то поскребся с той стороны двери, словно мышь.
— Войдите! — крикнул Пыжов. — Уж вырабатывать начальственный голос — так надо сразу начинать, — подумал он.
***
Дверь тихонечко приоткрылась, и в неё заглянул подсобный рабочий Сергей Усков. Весь облик этого человека был каким-то блеклым, серым. Он вошёл и, потоптавшись, сначала откашлялся, а потом, словно извиняясь, промолвил:
— Материал бы мне, Алексей Петрович. Снова крыша прохудилась, надо бы залатать.
Он, скривив рот, посмотрел под ноги, словно материал можно было найти прямо под подошвами его стареньких кроссовок. Затем ещё тише добавил:
— Замучился я с этой крышей, течёт и течёт, а что делать — не знаю.
— Будут. Будут тебе материалы, — улыбаясь, заверил Пыжов. Но, к сожалению, Сергей не понял этой улыбки.
«И чего он улыбается? — подумал он. — Здание клуба не сегодня-завтра признают аварийным, а он только и знает, что улыбаться. Ещё инженером по эксплуатации числится, а толку от него — ну, совершенно никакого нет»
— Меня директором клуба назначили, — меж тем гордо сообщил Пыжов и испытующе посмотрел на Сергея. Честно говоря, тот был слишком маленькой пешкой, чтобы делиться с ним такой радостью. Но, между прочим, с кем-то надо было поговорить!
— Поздравляю, — осклабился Усков. А про себя подумал: «Ты как инженер абсолютный ноль, а уж директором будешь — придётся, наверное, ноги делать отсюда».
***
Пыжов посмотрел на Сергея, чью физиономию, как выразился один известный писатель, «жизнь обделила намеками на интеллект». И вообще она, между прочим, выглядела так, будто он сжевал цветок каланхоэ. Затем многозначительно произнес:
— Ты погоди пока с крышей-то, на следующей неделе надо мне будет новый кабинет начинать делать. Сначала с ним решим, а уж потом займемся крышей.
— Как скажете, — кивнул Сергей, — кабинет — так кабинет.
Он, пятясь к двери, вышел, а Пыжов после того, как за Усковым закрылась дверь, размышлял о том, что всё-таки иногда судьба бывает милостивой. Слова «директор клуба» большими буквами светились перед его глазами. Они кружили голову и ни на секунду не отпускали воображения.
— Эх, заживу теперь! — продолжал думать Пыжов. Его взгляд снова упал на старые обои и внутренне он поморщился, подумав, что в своем новом кабинете он ничего подобного не допустит.
Ему ещё ничего не выделили, но он предвкушал свое назначение и всё то, что с этим связано. О протекающей крыше он уже забыл, целиком уйдя в радостные мечты, которые теснились в его голове. Так, пребывая в эйфории, он вышел из здания и сел в машину.
— «Фольксваген» со временем тоже поменяю на что-то более серьёзное, — подумал он. — Не к лицу директору ездить на неприглядной машине. «БэЭмВэху» куплю.
Он вставил ключ в отверстие для зажигания и завёл мотор.
***
Лёше Пыжову в жизни не везло. Некрасивый и нескладный, он никогда не пользовался вниманием девочек. Мальчишки к нему относились то ли с насмешкой, то ли с нисхождением. Бить не били, но в свой мужской круг пускали неохотно. Учился Пыжов посредственно. Правда, для учителей он был очень «удобным» учеником. Не проявляющий способностей ни к одной из наук, парень, тем не менее, знал, как найти подход к тем, кто вёл математику, историю, информатику и другие предметы. Услужливо мыл перед началом занятий доски, охотно бегал по разным поручениям — то журнал из учительской принести, то газеты из близлежащего почтового отделения забрать. Если надо было переставить мебель, перетащить из одного в другой кабинет цветы или покрасить батареи — все уже знали, к кому обращаться. В особенности любила его молодой педагог Ольга Александровна Гараева — учительница биологии, она же одновременно классный руководитель, которая была страстной любительницей комнатных цветов в горшках.
***
Особенно же рьяно подходила Ольга Александровна к обрезке и пересадке зеленых насаждений. Лучшего помощника, чем не особенно разбирающийся в биологии, но зато всегда готовый помочь Пыжов, у неё не было. Она звала его после уроков и, вооружившись необходимым инструментарием, бралась за дело. А Лёша Пыжов ей, если можно было так выразиться, ассистировал. Он не любил цветы, но вести по-другому себя не мог. Цветок каланхоэ научился пересаживать с блеском. Ему нужна была хорошая оценка в журнале. В отношении других учителей он вёл себя так же, и поэтому «тройки», а иногда даже «четверки» Пыжов зарабатывал не за знания, а за помощь педагогам.
После окончания школы часть его бывших одноклассников поступила в техникумы и институты, кто-то отслужил в армии, кто-то пошёл работать на местный деревообрабатывающий завод. Через некоторое время многие обзавелись семьями, и только Пыжов так и оставался холостым.
***
К тому времени он окончил местный индустриальный техникум, стал работать. Женился он поздно, когда ему минуло уже тридцать пять лет. Сложно было сказать, он ли выбрал для себя эту женщину, которая была старше него на десять лет, или она решилась на брак с явно не подходящим ей по возрасту мужчиной, но так или иначе, вместе они жить стали, и какое-то время жили достаточно неплохо.
Года три прошло, когда они, наконец, решили оформить отношения в ЗАГСе, и Алексей, женившись, фактически попал в «клещи». Обладавшая вроде бы неплохим нравом дама его сердца, после оформления официальных отношений, стала меняться буквально на глазах.
Молодой муж с удивлением обнаружил, что в характере его жены, в основном, присутствуют властные черты. Всё теперь было не так. Как он ни старался хоть чем-то порадовать жену, та постоянно давала ему понять, что в доме хозяйкой является только она, и никто больше. Без крика, без истерик, которыми иногда пользуются в запальчивости женщины, супруга одним лишь взглядом давала понять Алексею, что он перед ней что-то вроде слуги. Какое-то время его это обижало, но потом он смирился. Тем более, что супруга, имея связи в администрации, пристроила его на «тепленькое» место инженера по эксплуатации зданий в местный клуб.
Так он и жил, лелея мечту, что всё ещё в его жизни восстановится, и жена будет любить его как прежде. Как это было в далекой-далекой молодости.
***
— Ты представляешь, наш-то (и Сергей, упомянув имя Пыжова, выругался) очередную штуку отчудил. Видимо, дома ему совсем никакой жизни нет. Приходит из дома — и на работниках срывается. То ему расписание меняй, то рекламу по городу бегай расклеивай, то цветок каланхоэ переставляй. А тут на днях он в каком-то семинаре областного масштаба участвовал — так такую ахинею нес, люди прямо на местах чуть не уснули. А вид на себя какой умный напустил — куда деваться! На самом деле ещё столько ума бы имел!
— Серёженька, — и Яся подошла сзади и обняла мужа, — будь хитрее. Не ссорься с начальством. Ты же сам видишь, как он в последнее время вырос. Образования соответствующего у него нет, зато есть прихваты в администрации и дружба с нужными людьми. Всё, что Пыжов делает — нам с тобой на руку. Он сам того не подозревая, учит нас, как нужно себя вести.
***
— Как? — и Сергей поднял на Ясю глаза.
— Да очень просто, глупыш ты мой милый, — снова обвила руками Яся шею мужа. — Войди к нему в доверие, как можно чаще говори, какой он замечательный руководитель, какой умный, талантливый. Лей да лей ему сахарную водичку в уши. Подумаешь, переставить цветок каланхоэ. Ему, видимо, дома таких слов слышать не приходится. Жена, как ты правильно заметил, ни во что его не ставит. Весь город уже об этом говорит.
— Ну, а я тут при чём? — никак не мог взять в толк Сергей.
— Да ни при чём! — сощурив глаза, произнесла Яся. — От тебя многого и не требуется. Обращай его внимание на какие-нибудь мелочи, говори, что лучшего руководителя тебе и представить себе сложно. В общем, напусти в речь как можно больше красноречия — а там жизнь сама подскажет, что делать.
— Красноречия… - протянул Сергей. — Это вы, женщины, на умные речи способны, а мне где всё это взять?
***
Никто бы не узнал в изрядно раздобревшем Сергее когда-то худощавого «мальчика на побегушках». Обучившийся на столичных компьютерных курсах, он неожиданно открыл для себя способности составителя программ. Видимо, нужен ему был какой-то толчок, и неожиданно Сергей Усков раскрылся в совершенно новом амплуа. Выходило у него неплохо, теперь всё, абсолютно всё, что касалось работы на компьютере, было в его руках. Стиль поведения у него тоже изменился. Он словно понял себе цену, и теперь многие обращались к нему по имени-отчеству — Сергей Юлианович.
В коллективе его недолюбливали и за спиной шептались, что он «выбрался из грязи в князи». Правда, самого Сергея эти разговоры интересовали мало. Он получал теперь неплохие деньги, но самым главным, как считал он сам, было то, что Алексей Петрович приблизил его к себе. Советовался с ним многим вопросам, и порой даже по тем, которые в область компетенции Ускова не входили. Сначала тот не понимал, что директору вообще от него надо. Но пронырливая и тонко чувствующая выгоду Яся, которая работала с Сергеем в одном клубе, быстро сообразила, куда дует ветер, и как на благосклонности Пыжова можно сыграть, обернув дела в свою пользу.
Между тем, как Сергей ни кипятился дома, Яся продолжала гнуть свою ветку. Как только выпадала возможность, она напоминала мужу, что главное в его отношениях с начальством — далеко не профессиональные навыки. Естественно, до неё тоже доходили слухи о том, что жена Пыжова срывает на муже свое плохое настроение. И, между прочим, держит его «на коротком поводке». Но Ясе это было только на руку. В её голове уже давно созрел план, реализовать который она пока не решалась, выжидая, когда наступит удобный момент. А в том, что он наступит — Яся не сомневалась.
***
Прошло два года.
— Серёженька, — как-то раз за ужином Яся заговорщически подмигнула Сергею. — Я, кажется, знаю, что нужно делать.
— Ну? — Сергей лениво посмотрел на неё, — что ты там ещё придумала?
Он устал после работы, поэтому очередные изобретения жены его не интересовали. Хотелось отдыха, а не разговоров. Телевизор работал на тихом звуке, и Сергей хотел вздремнуть после чая.
— Смотри, — и Яся подняла кверху палец. — Помнишь, ты говорил, что Пыжов не заключает договоров с арендаторами, которые приезжают торговать всякой мелочью и останавливаются у нас на два-три дня?
— Ну? — опять повторил Сергей.
— Да что ну! — вспылила Яся. — Я тебе дело говорю, а ты заладил: «ну» да «ну». Конечно же, на этом можно сыграть. И она начала быстро-быстро рассказывать мужу о своих планах касательно Пыжова.
Сама она к тому времени закончила институт культуры, наработала опыт и теперь метила на его место. Сергей ей был нужен с технической точки зрения, ведь он имел допуск ко всем компьютерам предприятия. Документация у Пыжова явно была не в ажуре, как подозревала Яся, и она решила играть по-крупному. «Плох тот солдат, который не метит в генералы», — говорила она самой себе.
А метила она, безусловно, на хорошую должность, поэтому ошибиться ей было никак нельзя.
— Кстати, как тебе мои доводы? — как только Яся выложила все свои планы, она победно взглянула на мужа, — Кроме всего прочего, проверим внутреннюю документацию у нашего начальника? Наверняка, там будет, чем поживиться.
***
— Пыжов! — услышал Алексей Петрович, бредя словно в никуда. С того времени, как ему пришлось распрощаться с Домом Культуры, прошло уже три месяца, но рана в его душе никак не зарастала. Особенно мучительно было сознавать, что главную роль в снятии его с директоров сыграли те, кому он доверял в этой жизни больше остальных — Сергей и Яся Усковы. Он так верил им, так верил… О том, что он, будучи директором, часто не считался с подчиненными, лишая премии или увольняя сотрудников по совершенно ничтожным причинам, ему не думалось. На самом деле он был неважным директором, потому что он не любил людей.
Во-первых, он любил только должность и финансовую составляющую этой должности. Во-вторых, скольких он заставил переживать и плакать — об этом он ни разу не подумал. Но сняли его с должности совсем за другое, и за то, что документы, которые ни в коем случае не должны были попасть в чужие руки, и тем не менее, попали, он должен был сказать спасибо Ускову. Теперь Пыжов знал это точно.
Услышав, как его фамилию произнесли второй раз, он оглянулся. К нему быстрым шагом приближалась женщина, в которой он узнал бывшую классную руководительницу. Конечно, она изменилась, но походка, фигура и — главное, голос — не оставляли сомнения, это была Ольга Александровна.
***
— Пыжов, — привычно назвала она его как ученика по фамилии, — я слышала, что ты теперь вольная птица в плане работы.
— Так, да как вам сказать, — немного заикаясь, произнёс Пыжов, — я…
Он не договорил, как бывшая учительница перебила его:
— Ты знаешь, я, между прочим, ведь могу тебе кое-что предложить.
И пока Пыжов соображал, что такое могла предложить ему Ольга Александровна, она проговорила:
— У меня ведь теперь свой цветочный магазин имеется. Ты одно время мне, помнится, даже помогал цветок каланхоэ пересаживать. И я, конечно же, не забыла твоих стараний.
— Приходи ко мне работать сторожем, — меж тем продолжала она, — из школы я ушла, занялась бизнесом. Дело идёт, так что — и она, сощурив глаза, посмотрела на Пыжова, — приходи.
И, развернувшись на тонких элегантных туфлях, пошла к ожидающей её невдалеке машине.
— Приходи, правда! — крикнула она и помахала Пыжову рукой. — Всё в этой жизни возвращается. Когда-то ты помогал мне, а теперь я готова прийти к тебе на помощь. Место сторожа пока вакантно.
Вот вам и цветок каланхоэ.
